Происходящее на Уолл Стрит напоминает сюжет детектива в стиле «Аферы», «Ограбления по-итальянски» и «Одиннадцати друзей Оушена», пишет аналитик MarketWatch.

Есть только одно отличие: в классическом ограблении кучка воришек крадет деньги у богачей, – магнатов, крупных банкиров или владельцев компаний – на Уолл-Стрит же они меняются ролями.

Возьмите, к примеру, Великую аферу с облигациями. Она происходит сейчас прямо под вашим носом, а большинство об этом и не подозревает.

Крупные корпорации поддались всеобщей мании и выпускают облигации, стараясь привлечь миллиарды долларов от обычных инвесторов под жалкие проценты.

Те, кто вкладывает свои деньги в облигации, так жаждут прибыли, что соглашаются практически на любые условия. Так, на прошлой неделе Wal-Mart Stores Inc. (NYSE:WMT) разместила облигации на сумму 5 млрд долл. Средняя процентная ставка по ним – 2,9% . Портфель размещения включал в себя 30-летние облигации с доходностью 5%, и краткосрочные бумаги, доходность которых стремится к нулю.

Goldman Sachs Group Inc. (NYSE:GS) разместила 50-летние облигации на общую сумму 1,3 млрд долл всего под 6,125%.

И это еще не весь список. Среди других голубых фишек, которые уже привлекли, или в ближайшее время рассчитывают привлечь, крупный капитал – Bank of America Corp. (NYSE:BAC), Coca-Cola Co. (NYSE:KO), Johnson & Johnson (NYSE:JNJ), J.P. Morgan Chase & Co. (NYSE:JPM), Morgan Stanley (NYSE:MS) и PepsiCo Inc. (NYSE:PEP).

Если вы инвестировали деньги во взаимный фонд, чей портфель включает облигации, в том числе и корпоративного сектора, то, скорее всего, часть ваших денег была вложена в их покупку. Ну что ж, удачи вам.

Мы уже знаем, что покупка долговых расписок сопряжена с невероятным риском. Если начнется рост инфляции, эти бумаги будут в проигрыше. Их стоимость упадет, а купоны обесценятся.

Глава Федрезерва Бен Бернанке заверил всех, что так или иначе заставит инфляцию расти.

Но кое о чем умалчивается: Великая афера с облигациями – это прекрасный инструмент ухода от налогов.

Корпоративная Америка использует облигации, чтобы переложить свое многомиллионное налоговое бремя на плечи инвесторов. Большую часть налогов за них платите вы, а им остается лишь малая часть.

Вы спрашиваете, как это происходит?

Процентные выплаты по этим облигациям не облагаются налогом. Таким образом, компания экономит 35% от своей обычной маржинальной ставки налога.

При этом инвесторы платят налоги по купонным выплатам, ставка которых не столь низка как в случае с дивидендами или прибылью. Купоны облагаются обычным подоходным налогом.

Так, последнее размещение облигаций поможет Wal-Mart сократить доход, подлежащий налогообложению, на 144 млн долл в год. При ставке налога 35% экономия составляет 50 млн долл в год. Тем временем, держателям облигаций нужно платить больше налогов.

С Goldman Sachs ситуация следующая: процентные выплаты по недавно размещенным 50-летним облигациям составят 80 млн в год, таким образом почитаемый в США «кровопийца» экономит 28 млн долл в год.

Частично за них платят ваши престарелые родители, пенсионные средства которых размещены в облигациях. Остальную часть приносят налогоплательщики.

Однако на этом грабеж не заканчивается.

Компании могут переправить средства американских инвесторов за рубеж, открыть дешевое производства и нанять дешевую рабочую силу. Это не только не способствует развитию рынка труда в США, но даже вредит ему.

При этом кампании также не платят налогов на прибыль в американскую казну, так как получают щедрые налоговые льготы за рубежом.

Поучается двойное воровство: во-первых, сокращение налогов за счет выплаты процентов, а во-вторых, казна США лишается налоговых поступлений от капитала, ушедшего за рубеж.

По словам бывшего чиновника Министерства финансов и преподавателя университета в Майами Джорджа Мундштока, в случае с американскими корпорациями масштабы этой двойной аферы огромны.

«Если вы привлекаете крупную сумму денег и у вас много заграничных филиалов, полученная за рубежом прибыль не облагается налогом, несмотря на то, что вам позволяется вычесть из суммы налога сумму процентных выплат», – говорит он. – «Существующие правила освобождения от уплаты налогов непозволительно щедры».

Есть также и другие законные способы ухода от налогов. Компании, к примеру, на привлеченные средства могут выкупить собственные акции. Эти действия также не подлежат налогообложению, и поднимают стоимость акции, находящихся в обращении, а следовательно, прибыль на одну акцию и доходы акционеров.

Это хорошая новость для инвесторов, включая, конечно, и высшее руководство, у которого, как правило, карманы под завязку набиты акциями и опционами.

И вот она, последняя несправедливость: согласно действующему законодательству, для них ставка налога на прибыль составляет лишь 15%. (Некоторые предлагают повысить ее до 20%, но этого пока не произошло).

Представьте себе вышедшую на пенсию вдову, чьи пенсионные средства размещены в облигациях, и налогооблагаемый доход которой в год составляет, скажем, 40 000 долл. Она заплатит государству 25-проц федеральный налог на (жалкий) доход от облигаций компаний, подобных Goldman Sachs.

В то же самое время, генеральный директор Goldman Sachs Ллойд Голдман, да хранит его Господь, заплатит всего 15% со своего многомиллионного дохода от акций.

Это узаконенное банковское мошенничество, и пусть кто-нибудь скажет, что это не так.

Вслед за драгоценными металлами резкое падение наметилось и в другом сегменте товарного рынка, а именно на биржах сельхозпродукции. Так, только за последние две торговые сессии минувшей недели котировки сахара обвалились на 20%.

Динамика цен на сахар на ICE Futures U.S. с 3-11 ноября (торгово-информационый терминал Itrader)

И вновь на этот раз обвал не обошлось без вмешательства организаторов торгов. Главной причиной массового закрытия длинных позиций по сахару в четверг (внимание!) стало решение биржи ICE Futures U.S. повысить гарантийное требование по «сахарным» контрактам сразу на 65%.

В частности, для спекулянтов это означает, что теперь для сохранения открытой позиции по одному контракту, сумма их депозита должна быть не меньше $4970, в то время как ранее достаточно было иметь $3010 (для хеджеров ГО повысили с $2150 до $3550). Безусловно, что ряд участников неспособны были обеспечить повышенные требования биржи, что в итоге заставило многих закрыть позы. Дневное падение цен на сахар 12 ноября было самым масштабным за последние 22 года.

Таким образом, вслед за CME Group, которая совсем недавно повысила ГО по контрактам на серебро и сою, в дело вступили и «джентльмены» с других площадок.

При этом в пятницу продажи фьючерсов на сахар продолжились, на решение ICE повысить гарантийные требования наложились и негативные рыночные новости. Так, данные по инфляции в Китае, зафиксировавшие максимальное за последние 25 месяцев ускорение темпов роста потребительских цен, спровоцировали на рынках разговоры о возможном скором ужесточении монетарной политики в Поднебесной. В случае, реального повышения ставок в КНР, спрос на товарные активы со стороны китайских компаний может заметно сократиться. Про инфляцию вдруг заговорили и в США, после того как обнародованный Мичиганским Университетом индекс потребительского доверия просигнализировал о резком росте инфляционных ожиданий среди американских граждан. Нарастание рисков инфляции может заставить Федрезерв в будущем несколько пересмотреть свою новую программу выкупа активов (QE2).

Среди сугубо отраслевых факторов, оказавших в пятницу давление на стоимость сахара, можно выделить новости о решение властей ЕС повысить квоты на экспорт сахара в ближайший год до 1 млн. тонн (+0,35 млн.), а также информация о профиците сахара в этом сезоне в Индии в размере 3,5 млн. тонн.

Стоит отметить, что решению ICE повысить требования по фьючерам на сахар предшествовал другой аналогичный шаг. 10 ноября биржа ICE Futures U.S., «посчитав», что цены на хлопок достигли уже своего предела, решила несколько «охладить» ситуацию… вновь повысив ГО. В итоге за последние три недели гарантийные требования по хлопку выросли на 30%.

Таким образом, на мировых товарных рынках продолжается «искусственная» коррекция, и какой актив будет следующим на очереди можно только гадать.

Заявление ФРС от 3 ноября о выкупе казначейских облигаций США на сумму 600 млрд долл. не стало большим сюрпризом. Информация о возможном втором раунде широкомасштабного количественного ослабления денежной политики озвучивалась властями с конца августа. Заявление лишь конкретизировало параметры и график денежной эмиссии: ежемесячные покупки долговых обязательств в размере 75 млрд долл. будут происходить до июня 2011 года.

Этот шаг продолжает политику легких денег, начавшуюся в разгар кризиса. Напомним, что в 2009-м и начале 2010 года ФРС осуществила скупку долговых обязательств государства на сумму 1,75 трлн долл. Однако тогда главной задачей было спасение финансовой системы США и выход экономики из кризиса, сейчас же – стимулирование экономического роста и решение долговой проблемы. Разница имеет принципиальное значение, так как эмиссионное финансирование госрасходов уже не является антикризисной мерой, а принимает вполне системный характер. Вопрос в том, насколько долговременным может оказаться режим дешевых денег. Объявленная эмиссия станет, скорее всего, лишь первым этапом денежной экспансии, на которую готова пойти ФРС, сохраняющая за собой возможность дальнейших ослаблений. По некоторым оценкам, суммарный объем эмиссии во "втором раунде" может достичь 1,5 трлн долл., что сопоставимо с антикризисным денежным вливанием.

Краткосрочный выигрыш экономики США от этих действий является очевидным. Во-первых, государство сможет продолжить политику фискальных стимулов для усиления потребительской активности и сокращения безработицы. Во-вторых, сохранение базовых ставок на предельно возможных уровнях (0,2% и ниже) дает потенциальный стимул для роста производственных инвестиций, которые сдерживаются из-за недостатка банковского кредитования. В-третьих, девальвация доллара к основным мировым валютам уже началась (с сентября 9% к евро и 5% к корзине), что положительно сказалось на экспортных заказах американским предприятиям. Можно предположить, что, реализуя последовательность мер денежного расширения, ФРС добьется снижения курса доллара на 20-25% (если, конечно, торговые партнеры США не ответят аналогичными действиями и сценарий мировой валютной войны не станет реальностью). В-четвертых, денежная эмиссия и девальвация доллара облегчают государству долговое бремя, обесценивая обязательства и снижая риски рефинансирования.

Все эти шаги могут быть реализованы только потому, что у ФРС пока имеется определенное "окно возможностей". Наращивание денежной массы без серьезных инфляционных последствий происходит благодаря жесткости номинальных цен и зарплаты, мягким условиям на рынках факторов производства и – что самое главное – благодаря сохранению доверия к монетарной политике. Можно сколь угодно иронизировать на тему "печатного станка", но фактор доверия пока еще играет ключевую роль в политике американской монетарной власти. Причина заключается в накопленном репутационном капитале: в течение почти тридцати лет ФРС могла эффективно контролировать инфляцию.

Тем не менее монетарному руководству необходимо принимать во внимание ограниченные пределы денежного расширения, прежде всего, ради сохранения своей репутации. Инфляционные ожидания, отражающиеся в кривой доходности государственных облигаций США, уже составляют 2,3% годовых. При достижении порога 5-6% власти должны будут ужесточить режим внутреннего кредитования, причем наиболее желательным вариантом является опережающее ужесточение. Как представляется, в последующие два года это будет самый больной вопрос американской монетарной политики.

Скорее всего, ФРС будет крайне осторожно подходить к вопросу смены режимов. Но чем дольше будет откладываться смена режимов, тем серьезней могут оказаться последствия. Об этом свидетельствует опыт ФРС в период руководства А. Гринспена. Базовая ставка снижалась с 6,5% в 2000 г. до 1% в 2003 г., а очень постепенное повышение началось лишь с 2004 г. Количественное ослабление позволило избежать кризиса в 2000-01 г., однако в дальнейшем было нацелено главным образом на стимулирование потребительского спроса. Нежелание монетарной власти своевременно ужесточить политику обернулось мощной инфляцией активов и кредитным бумом, которые катализировали кризис 2007-08 г.

Поддержание финансовой стабильности не входило в круг задач тогдашнего руководства ФРС. Меры в этом направлении были выдвинуты на первый план лишь после кризиса, однако они могут оказаться неэффективными при проводимой монетарной политике, особенно если ослабление затянется. Стимулирование роста потребительских расходов через искусственное удорожание активов домохозяйств является, по сути, возвращением к методам Гринспена. Ожидания начала количественного ослабления уже подстегнули спекулятивную игру на повышение: рост американского фондового рынка составил 15% за последние два месяца, и при этом финансовые инвесторы сохраняют умеренный оптимизм. Чтобы с успехом продолжиться, такая игра должна быть поддержана новой кредитной экспансией, которая вполне вероятна при сверхнизких ставках. В такой ситуации власти должны сделать непростой выбор: либо поддерживать финансовую стабильность путем ограничения кредитования, либо стимулировать экономический подъем с помощью новых пузырей.

Ситуация усложняется из-за непредсказуемости поведения внешних кредиторов, включая центральные банки других стран. Их действия могут резко усилить инфляционные ожидания в США: во-первых, в случае массированного сброса долларовых активов и, во-вторых, из-за принятия защитных мер против притока спекулятивного капитала. Основную угрозу в этом отношении представляет Китай. В любом случае должно быть ясно, что легкие американские деньги не будут абсорбироваться мировой экономикой так, как это происходило в начале десятилетия, а в какой-то момент начнут ею отторгаться.

И наконец, необходимо принимать во внимание риски политического цикла. Возможно, что второй раунд количественного ослабления начался слишком рано. Если "окно возможностей" закроется к 2012 году, то вопрос об ужесточении политики встанет со всей остротой в предвыборном периоде. Денежная экспансия тогда, скорее всего, будет продолжена, несмотря на усиление инфляционных ожиданий. Это чревато возвращением экономики в режим стагфляции 1970-х в следующем политическом цикле.

В посткризисной ситуации такой среднесрочный сценарий представляется вполне вероятным. Наращивание денежной массы дает кратковременные импульсы в пределах допустимых возможностей, но не может быть двигателем экономического роста. Если ослаблением политики монетарные власти хотят лишь запустить механизм роста, то важно понимать, какова его модель. Если та же, что раньше – на основе внутреннего потребительского спроса с использованием финансовых пузырей и внешнего кредитования, – то в конечный успех политики ФРС поверить трудно. Говорить же о переходе экономики США к модели экспортно-ориентированного роста еще более затруднительно из-за накопленных глобальных противоречий и дисбалансов.